Хирург Пётр Маценко – о своей работе в Тайшете в начале 1930-х годов

В 1984 году Восточно-Сибирское книжное издательство выпустило книгу «Записки хирурга». Её автор – доктор Пётр Александрович Маценко – Заслуженный врач РСФСР, бывший главный хирург Иркутской области поделился воспоминаниями о своём детстве, о далёких 20-30-х годах прошлого века.

Именно тогда формировалось его поколение, а советская медицина переживала стадию становления.

Книга была написана в 1981 году, вышла в свет гораздо позже немыслимым по нынешним меркам тиражом в 3000 экземпляров. В настоящее время подобные узконаправленные издания редко имеют тираж выше 200-300 экземпляров.

В книге в том числе рассказывается о работе Петра Маценко в больнице села Тайшет в начале 1930-х годов.

Село Тайшет, ставшее в начале века узловым пунктом бассейна реки Бирюсы, в первые годы Советской власти было переведено в разряд рабочих посёлков, а с 1925 года это административный центр только что образовавшегося Тайшетского района. Восемнадцать тысяч жителей насчитывал Тайшет в начале 30-х годов.

Больницу я отыскал на окраине городка. Она была построена в березовой роще — место вполне подходящее. На все палаты тридцать пять коек. Небольшая операционная. Заразный барак отдален от основного корпуса железнодорожным полотном. Есть отдельная амбулатория. При больнице три врача: хирург, терапевт и акушер-гинеколог.

Снова я с головой окунулся в знакомые мне будни. Поле хирургической деятельности оставалось для нас всё ещё тесноватым. Мешало развернуться многое. Например, отсутствие лабораторий и рентгена. Отсутствовали ассистенты. Поэтому в основном производились лишь неотложные операции.

Работы, впрочем, хватало. Приходилось посещать больных на дому и выезжать в район для оказания экстренной помощи. Много времени отнимала административно-хозяйственная работа. Надо было заготавливать дрова, чинить и штопать больничные корпуса и заботиться о питании больных, а с ним-то и было трудно. Служащим и рабочим всё ещё выдавался паёк по карточкам. При больнице пришлось организовать подсобное хозяйство. Сеяли рожь, пшеницу, овёс, выращивали овощи.

Это было тяжкое испытание. Больничный персонал буквально валился с ног. Все было забито больными, которые десятками с высокой температурой ежедневно поступали к нам не только из Тайшета, но и с железнодорожной станций, где заболевших снимали с поездов.

По приказу Иркутского крайздравотдела меня назначили чрезвычайным уполномоченным по борьбе с тифом. Я делал всё, что мог, а эпидемия продолжала свирепствовать. Полностью занята вся больница, забит заразный барак, полна амбулатория, под госпитализацию отдана школа, но помещений всё равно не хватает.

Приехали спецбригады, скомплектованные из врачей и просто медицинских работников. Из Иркутска и Канска завезено изрядное количество больничного белья, халатов, одеял. Нам помогают. Но с повестки дня не сходит всё тот же кошмарный вопрос — где размещать больных? Казалось, сама природа сжалилась над нами.

Принято было решение раскинуть палатки, чтобы размещать в них больных, которых поступало всё так же много, хотя с наступлением тепла эпидемия, по установившимся понятиям, должна была пойти на убыль.

Тиф на этот раз протекал в особо тяжёлой и затяжной форме. Видимо, сказывалось недоедание. Болезнь обычно начиналась внезапно, температура повышалась до сорока одного и даже до сорока двух градусов, на высоких пределах держалась две—три недели, вытягивая из организма последние ресурсы сопротивляемости. Больным приходилось плохо. Они теряли сознание, у многих появлялись признаки психоза. Иных приходилось привязывать к кроватям, чтобы избежать непоправимых последствий.

Как-то раз при очередном обходе я задержался возле одного больного. Меня поразили его страдающие глаза на впалом, давно небритом лице. Я не успел сказать и слова, когда сопровождавшая меня сестра вскрикнула, отшатнувшись, а сам больной с легкостью сумасшедшего спрыгнул с кровати, пал передо мной на колени, дико закричав:

— Доктор, спасите!

Спасать, однако, пришлось себя, потому что в следующий момент больной подпрыгнул и кинулся меня душить. Вырвался я с трудом, оставив изодранный халат в руках обезумевшего тифозника, сразу обо мне забывшего и кинувшегося бежать к забору. Пока его настигли, пока успокоили, он успел всех взбудоражить и сам себя ударил по голове кирпичом.

Каких трудов стоило привести в порядок нашу больницу! Тем не менее осенью мы всё же сумели убрать урожай пшеницы, на своем участке выкопать картошку и заложить в хранилище овощи. Жизнь опять вошла в колею. Я оперировал, делал обходы, принимал участие в амбулаторных приёмах, на мне же лежал целый комплекс других обязанностей, включающих посещение больных на дому, заботу о заготовке дров и фуража для лошадей, словом, как в пословице: и швец, и жнец, и на дуде игрец.

Была ещё одна сторона: я не только записывал свои наблюдения, но мечтал их когда-нибудь обобщить. Это побуждало меня думать о научной деятельности, хотя было совершенно ясно, что в той засасывающей трясине забот, в которую мне приходилось погружаться почти с головой, надеяться на что-то серьёзное было просто немыслимо. Как это ни казалось мучительно, приходилось довольствоваться тем, что есть. Всё же работа меня не тяготила. Я был благодарен судьбе. Однако нет-нет да пронзала острая боль: годы уходят.

И вот однажды получаю из крайздравотдела пакет. Распечатываю, читаю и чувствую, как сильно начинает биться сердце. Неужели то самое… Крайздравотдел сообщал, что в Иркутске объявлен конкурс на замещение должности ассистента кафедры госпитальной хирургии. Предпочтение отдаётся работникам периферии. Взвесив свои возможности, я решил рискнуть, собрал документы и подал в Конкурсную комиссию. Потянулись дни ожидания. И вот, наконец, ответ. Из пяти претендентов я оказался тем самым счастливцем, которого сочли возможным зачислить на должность ассистента.

В ноябре 1933 года я выехал в Иркутск, зная, что буду работать под руководством профессора Шипачёва. Положительно мне везло. В тридцать три года сделаться ассистентом — для меня это значило многое…».

Петр Александрович Маценко родился в 1899 году на станции Тулун в семье стрелочника, пишет сайт Российского общества историков медицины . Окончил рабфак, в 1927 году — медицинский факультет Иркутского государственного университета. В течение пяти лет работал в районных больницах Иркутской области.

В 1933 году прошёл по конкурсу на должность ассистента, затем доцента госпитальной клиники университета, где защитил докторскую диссертацию на тему «Острый аппендицит». Петр Александрович обладал высокой техникой оперирования, сутками не выходя из клиники.

В годы Великой Отечественной войны Маценко сначала был ведущим хирургом тылового госпиталя, а во время войны с Японией — полевого. В экстремальных условиях он провел 5000 операций, за что был награждён орденом Красной Звезды и боевыми медалями. Многим раненым хирург П. А. Маценко даровал второе рождение.

Вспоминая о военной поре в книге «Записки хирурга», он писал: «Я сам под Хайларом оперировал 48 часов подряд, хотя утверждают, что такое невозможно. Заблуждение. Врачебная практика вырабатывает колоссальную выносливость. Вообще в практической деятельности госпиталей обнаружились беспредельные возможности человеческого организма».