Шесть часов за операционным столом. Иркутские хирурги впервые самостоятельно пересадили пациенту новое сердце

Это была вторая такая операция в Иркутске, но первая без помощи федеральных специалистов. Впервые же сердце наши специалисты пересадили пациенту осенью 2022 года, совместно с сотрудниками медицинского исследовательского центра трансплантологии искусственных органов имени академика В. И. Шумакова из Москвы. А нынче, в мае 2023-го, врачи Иркутской областной клинической больницы уже сами провели операцию. Медики уверены — чем больше люди будут знать, что на самом деле представляет собой трансплантация органов, тем больше жизней будет спасено. Собеседники «Иркутска» на этой неделе — Павел Сандаков, заслуженный врач России, заместитель главного врача по хирургической помощи Иркутской областной клинической больницы, главный внештатный хирург минздрава региона, и Александр Новожилов, завотделением портальной гипертензии этой же больницы, главный внештатный трансплантолог минздрава, кандидат медицинских наук, доцент кафедры госпитальной хирургии ИГМУ.

Семь жизней в дар

—  Александр Владимирович, в Иркутске делают пересадку нескольких органов — почек, печени, роговицы. И уже дважды успешно прошла операция по пересадке сердца, одна из них совсем недавно…

— Первую операцию на сердце мы проводили совместно с коллегами из московского центра имени академика В. И. Шумакова. Вторую — уже полностью самостоятельно. Оба пациента пребывают в полном здравии и активно осваиваются в новой жизни.

На самостоятельной для иркутских медиков операции (она длилась шесть часов. — Прим. ред.) все сошлось удачно: и забор органа, и подготовка реципиента (лат. recipiens — «получающий») к трансплантации. В 2016 году мужчина перенес обширный инфаркт миокарда, развилась сердечная недостаточность, в 2021-м приступ повторился с более тяжелыми последствиями. Консервативное лечение эффекта не дало, поэтому пересадка стала единственной возможностью для человека вернуться к полноценной жизни. После многочасовой операции сердце запустилось и приняло всю нагрузку.

Можно гордиться тем, что оборудование и квалификация наших медиков позволяют проводить операции такой сложности. Но главное: должно совпасть многое, чтобы пересадка сердца, да и любого органа, стала возможной. Как вы понимаете, для этого должна быть главная составляющая: наличие донорского органа.

—  Наверное, это и есть одна из основных проблем трансплантологии? Можно подготовить высококлассных специалистов, закупить современное оборудование, составить лист ожидания, но если нет органа, который можно пересадить, весь смысл теряется.

— Вы совершенно правы. Сегодня подобные операции проводятся более чем в 30 регионах России, и главный вопрос — посмертное донорство. Немногие думают о том, что органы — бесценный дар и очень ценный ресурс. Погибая, человек может унести их с собой или может спасти как минимум семь других жизней. Очень важно, чтобы люди начали это понимать. Вот здесь и включается вопрос этики.

Сегодня, согласно российскому законодательству, любой умерший человек может стать донором органов. У нас в России, как и в большинстве стран мира, существует так называемая презумпция согласия. Если человек при жизни не заявил, что отказывается отдавать свои органы для трансплантации, они могут быть изъяты. Но случается, что категорическим отказом отвечают родственники погибших пациентов. Давайте скажем честно: наше общество пока мало готово к посмертному донорству. И одна из причин — мало нужной объективной информации.

—  С другой стороны, полно «информации» — пугалок о том, что пациентов — потенциальных доноров специально не лечат, чтобы «разобрать на органы», не спасают после катастроф и так далее…

— Понимаете, это совершенно невозможно ни со стороны здравого смысла, ни с морально-этической точки зрения. Не говоря уже про сложную систему контроля в этой сфере. Очевидно, что донор и пациент должны сойтись по множеству как минимум физических параметров. Любого больного врач будет спасать до конца. Поэтому донорами становятся, как правило, люди с полностью погибшей функцией головного мозга: либо безнадежно больные изначально, либо попавшие в ДТП или иную катастрофу. Мы работаем со стационарами, реанимациями, в которых могут появиться возможные доноры, создан центр координации органного донорства на базе Иркутской областной клинической больницы.

Существует законодательно регулируемый механизм констатации смерти пациента. Это длительная процедура с привлечением большого количества специалистов и большого количества сложных тестов, которые на 100% позволяют исключить вероятность ошибки. Происходит констатация смерти головного мозга. У погибшего человека искусственно поддерживается сократительная функция миокарда и насыщение крови кислородом для того, чтобы сохранить качество внутренних органов. Изъятие органов, по законодательству, возможно не только у умершего, но и прижизненного родственного донора, но только с его согласия.

Поэтому люди должны понимать, что посмертное органное донорство — это единственный шанс спасти чью-то жизнь, и не одну. Пересадка возможна при неизлечимых заболеваниях сердца, печени, легких, поджелудочной железы, почки.

—  Возможно, кто-то еще и не верит в успех? В том смысле, что продлять чужие жизни на считанные месяцы не имеет смысла?

— Это еще одно сильное заблуждение. Пересадка органов дает людям полноценно жить долгие десятилетия. Повторю: полноценно. Ведь таковой нельзя назвать, например, жизнь людей на диализе. Это крайне сниженное ее качество: ты привязан к медицинскому учреждению, регулярно и подолгу посещаешь процедуры, не можешь никуда уехать. Сейчас, слава богу, у нас в регионе есть уже несколько диализных центров. И недавно на уровне правительства Иркутской области принято решение об открытии еще ряда государственных в разных территориях. Это значительно облегчит получение помощи больным. Но исходную проблему все же не решит — ситуацию изменит трансплантация органа. Не зря за минувшие 20 лет проведено свыше трехсот операций именно по пересадке почки. А один донор может спасти жизнь двоим нуждающимся.

Я видел многих, кто возвращался к жизни после трансплантации: вы не представляете чувства и эмоции людей, у которых было два выбора — пересадка органа или смерть. Они живут полноценной жизнью, работают, рожают детей. Конечно, пациенты вынуждены принимать препараты, препятствующие отторжению органа, но это все достаточно комфортно и осуществляется за счет средств государства. Плюс периодические посещения врачей. Все!

Хотя, не буду отрицать, и сами пациенты не так просто психологически относятся к тому, что в них «поселится» чужой орган. Это уже работа медиков: успокоить, настроить, убедить, что фактически вторая жизнь возможна.

Не готов судить родственников, категорически запрещающих использовать донорские органы. Могу только спросить: а если бы вопрос жизни или смерти вашего сына, мужа, матери зависел сейчас от другого человека? Вы остались бы на своей позиции?

—  Сколько больных в Иркутской области сегодня реально нуждаются в пересадке органов? И второй вопрос: а как вообще попадают в этот лист ожидания?

— В листе ожидания почки находятся примерно 55–60 пациентов, пересадки печени ожидают 23–25 человек. Четыре пациента сейчас ждут очереди на пересадку сердца. И они, и медики находятся в состоянии полной готовности: спланировать в этой ситуации ничего невозможно, поскольку донор может появиться в любой момент.

В связи с этим великую благодарность хочется выразить главному трансплантологу, директору Федерального научного центра трансплантологии и искусственных органов имени академика В. И. Шумакова Сергею Владимировичу Готье. Именно он проводит политику максимального приближения трансплантологии в регионы, поближе к нуждающимся в этой операции пациентам. Операции специфичны: сроки проведения установить сложно, а донорский орган имеет очень ограниченное время, в которое его можно будет заново «подключить», речь идет о часах. То есть человек, ожидающий пересадки органа, должен жить поблизости от больницы. Раньше это в основном была Москва. Представляете, каких сил и средств стоило ожидать операции? Теперь возможности стали гораздо ближе к людям.

Что касается второго вопроса, то право на оказание высокотехнологичной медпомощи имеют все граждане без исключения. По-хорошему такой пациент должен направляться прямо из первичной медицинской организации. Но человек может прийти на консультацию к специалисту-трансплантологу и лично, такие случаи встречаются постоянно.

Идем дальше

За годы существования трансплантологии в Иркутской области проведены сотни успешных операций, отмечает Павел Сандаков:

— И тем не менее мы в начале пути. Эта отрасль медицины развивается быстрыми шагами, от нее не отстает фармацевтика: именно она позволяет прочнее и успешнее «закрепиться» чужому органу в ином теле. Поэтому иркутские специалисты, которые, к слову, находятся на хорошем счету в федеральном списке, постоянно учатся новому. Сегодня на базе областной больницы работает полноценный центр трансплантологии, где успешно пересаживают почки, печень, сердце и активно внедряют родственные пересадки печени. Есть все условия для проведения детской трансплантации. Мы уже начинаем ею заниматься: проведена операция малышу по родственной пересадке части маминой печени. Теперь вот ребенок в школу собирается…

Есть трансплантология в цифрах: целевые показатели в Иркутской области на этот год — 30 трансплантаций почки, 20 — печени и пять трансплантаций сердца.

— А есть не менее важная базовая, духовная, часть трансплантологии — дать человеку право на жизнь. Каждая бесценна, и нельзя разбрасываться ни одной возможностью спасти пациента. Я думаю, что наше общество, особенно молодежь, постепенно приходит к вопросу осознанного донорства. Силы свыше определяют, зачем человек должен остаться на земле. А мы, медики, в этом можем только помочь, — говорит Павел Сандаков.

Ольга Ильина

Фото из архива ИОКБ

Трансплантология (пересадка органов) не новая отрасль в медицине, первые операции были сделаны еще во второй половине прошлого века. С тех пор развитие этого направления ушло далеко вперед, в том числе и в России. Иркутская же трансплантология в нынешнем году отмечает 20-летие: первая операция по замене почки состоялась в 2003-м.

На этих кадрах — исторические моменты первой операции по пересадке сердца в Иркутске осенью 2022 года. Ее совместно провели специалисты медицинского исследовательского центра трансплантологии искусственных органов имени академика В. И. Шумакова из Москвы и иркутские медики. Сердце пересадили мужчине, которому не помогала консервативная медицина. В процессе операции участвовало около 20 сотрудников нашей областной больницы: четыре хирурга, две операционные сестры, два анестезиолога, два перфузиолога (отвечают за проведение искусственного кровообращения у пациентов во время операции на сердце. — Прим. ред.), активно работали специалисты лабораторной службы и ультразвуковой диагностики

Бригада специалистов медицинского исследовательского центра трансплантологии искусственных органов имени академика В. И. Шумакова из Москвы и иркутские медики практически сразу после первой операции по пересадке сердца. А монумент с надписью «Подарившим жизнь» — символ благодарности донорам за спасение пациентов, которым могла помочь только трансплантация. Его установили в 2019 году в Иркутске на территории областной больницы

Павел Сандаков, заместитель главного врача по хирургической помощи Иркутской областной клинической больницы, главный внештатный хирург минздрава региона, рассказал «Иркутску», что на 2023 год запланированы 30 трансплантаций почки, 20 — печени и пять трансплантаций сердца

По словам Александра Новожилова, трансплантация любого донорского органа — настоящая ювелирная работа, требующая скрупулезности. «Но и логистика имеет громадное значение в этом процессе, — говорит Александр Владимирович. — Срок начала операции после появления донорского органа — 4–6 часов. Конечно же, хирурги рассчитывают время по минутам»